Протоиерей отец Иоанн Кудрин рассказал нам интересную историю борьбы христиан с безбожниками в С.С.С.Р.
- В один из недавних годов, в Пасхальные дни, известный Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман), считающийся главой советских безбожников, разъезжал по Союзу, выступая с антирелигиозными лекциями. На третий день праздника прибыл он на один из уральских заводов, говорят – в Тагил, и здесь совместно с местным безбожниками организовал антирелигиозный диспут, - рассказывает о. Иоанн.
Но какой же может быт диспут, если нет возражающих, оппонентов?
А без последних и торжество неполное.
И вот на стенах заводских зданий запестрели плакаты, призывающие явиться на диспут и «служителей культов». Пусть мол, если желают, защищают Бога…
Сделано такое приглашение было из двоякого расчета.
Во-первых, духовенство, мол, побоится выступать против представителей официально исповедуемой государственной «религии безбожия», во-вторых же, Емелька Ярославский с присными рассчитывал и на то, что он вооруженный «данными науки», легко разобьёт все доводы, утверждающие бытие Божие.
Словом, Емелька с сопрохвостами торжествовал победу заранее.
В глухом Тагиле такой диспут не мог собрать полную вместительную аудиторию местного рабочего клуба.
Пришли те, кто уже разложенный антирелигиозной пропагандой, желали посмотреть, как будут издеваться над «попами», пришли и те кто глубоко верили, что священнослужители сумеют защитить Божье дело, веру от антихристовых посягательств.
Начался диспут с выступления безбожников.
Тяжёлая артиллерия - лекция Ярославского.
Понаторелый в своём деле, Емелька начал бойко. Всё, что псевдонаука выдвигает как доказательство того, что бытие Божие - фикция, выдумка «жрецов», необходимая им для «властвования над суеверной толпой» и для порабощения её - всё это лектором было «подано» с достаточной ловкостью и даже не без остроумия.
Потом он перешёл на ёрничество, на гнусное скабрезное кощунство…
Тут, видя, что инициаторы диспута не соблюдают при проведении его даже простой академичности, превращают диспут в издевательство над верой в Бога - два или три священника поднялись со своих мест и под гогот разнузданной толпы покинули зал…
И, торжествуя победу, Емелька, окончив свою речь, обратился к собранию с такими словами:
- Товарищи, вы видели, что служители культа покинули аудиторию. Почему они это сделали? Только потому что им нечего возразить ни мне, ни моим содокладчикам. Нет никакого Бога!..
- Гы-гы, - загоготала толпа. - Правильно, товарищ Ярославский, - сбежали долгогривые!..
И вдруг из задних рядов аудитории к трибуне протискался седой священник. Он был стар, но ещё бодр, и лицо было худое, как у аскета и с глазами, сияющими светом большой, ничего не боящейся силы.
Уж само его появление испортило впечатление безотносительности победы - лучше бы, мол, не появлялся!..
- Желаете, гражданин, говорить в защиту Бога и религии? - спросил священника Ярославский.
- Да.
- Ну, что же, пожалуйста!.. Только вы не долго?
- Совсем коротко.
- Интересно будет послушать… Товарищи, внимание!.. Слово предоставляется служителю культа…
И слушатели, сбитые с толку докладами безбожников, глупо загоготали, предвкушая издевательство над духовным лицом.
Не смущаясь этим, священник взошёл на трибуну.
Взошёл, перекрестился, с великим спокойствием оглянул улыбающиеся лица и вдруг громко и радостно сказал:
- Братья, Христос Воскресе!
И произошло чудо: голосом своих матерей, голосом тысячелетней Руси Православной, неистребимо гудящим в крови - аудитория ответила, как один человек:
- Воистину Воскресе!
А священник повернулся вправо, опять глянул в лица своим ясным взглядом и опять провозгласил:
- Христос Воскресе!
И опять как гул всеобщий, как взлёт пламени и взрыв:
- Воистину Воскресе!
Тут растерявшийся было Емелька выскочил из-за стола президиума:
- Гражданин служитель культа, я лишаю Вас слова!..
- А я уже всё сказал, благодарю Вас! - ответил священник и сошёл в толпу.
Толпа встала и расступилась, пропуская его к выходу.
И пока он шёл к дверям, ни один человек не произнёс ни слова. И очень многие из рабочих вышли вслед за прекрасным стариком, вышли со стыдом в груди на себя за то, что они вместе с жидами участвовали в хулении веры своих отцов…
И, фактически, антирелигиозный диспут был сорван.
Ибо люди, только что исповедовавшие основную истину христианства, уже не могли, не оплёвывая себя, слушать дальнейшую антирелигиозную «концертную программу».
ссылка
- В один из недавних годов, в Пасхальные дни, известный Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман), считающийся главой советских безбожников, разъезжал по Союзу, выступая с антирелигиозными лекциями. На третий день праздника прибыл он на один из уральских заводов, говорят – в Тагил, и здесь совместно с местным безбожниками организовал антирелигиозный диспут, - рассказывает о. Иоанн.
Но какой же может быт диспут, если нет возражающих, оппонентов?
А без последних и торжество неполное.
И вот на стенах заводских зданий запестрели плакаты, призывающие явиться на диспут и «служителей культов». Пусть мол, если желают, защищают Бога…
Сделано такое приглашение было из двоякого расчета.
Во-первых, духовенство, мол, побоится выступать против представителей официально исповедуемой государственной «религии безбожия», во-вторых же, Емелька Ярославский с присными рассчитывал и на то, что он вооруженный «данными науки», легко разобьёт все доводы, утверждающие бытие Божие.
Словом, Емелька с сопрохвостами торжествовал победу заранее.
В глухом Тагиле такой диспут не мог собрать полную вместительную аудиторию местного рабочего клуба.
Пришли те, кто уже разложенный антирелигиозной пропагандой, желали посмотреть, как будут издеваться над «попами», пришли и те кто глубоко верили, что священнослужители сумеют защитить Божье дело, веру от антихристовых посягательств.
Начался диспут с выступления безбожников.
Тяжёлая артиллерия - лекция Ярославского.
Понаторелый в своём деле, Емелька начал бойко. Всё, что псевдонаука выдвигает как доказательство того, что бытие Божие - фикция, выдумка «жрецов», необходимая им для «властвования над суеверной толпой» и для порабощения её - всё это лектором было «подано» с достаточной ловкостью и даже не без остроумия.
Потом он перешёл на ёрничество, на гнусное скабрезное кощунство…
Тут, видя, что инициаторы диспута не соблюдают при проведении его даже простой академичности, превращают диспут в издевательство над верой в Бога - два или три священника поднялись со своих мест и под гогот разнузданной толпы покинули зал…
И, торжествуя победу, Емелька, окончив свою речь, обратился к собранию с такими словами:
- Товарищи, вы видели, что служители культа покинули аудиторию. Почему они это сделали? Только потому что им нечего возразить ни мне, ни моим содокладчикам. Нет никакого Бога!..
- Гы-гы, - загоготала толпа. - Правильно, товарищ Ярославский, - сбежали долгогривые!..
И вдруг из задних рядов аудитории к трибуне протискался седой священник. Он был стар, но ещё бодр, и лицо было худое, как у аскета и с глазами, сияющими светом большой, ничего не боящейся силы.
Уж само его появление испортило впечатление безотносительности победы - лучше бы, мол, не появлялся!..
- Желаете, гражданин, говорить в защиту Бога и религии? - спросил священника Ярославский.
- Да.
- Ну, что же, пожалуйста!.. Только вы не долго?
- Совсем коротко.
- Интересно будет послушать… Товарищи, внимание!.. Слово предоставляется служителю культа…
И слушатели, сбитые с толку докладами безбожников, глупо загоготали, предвкушая издевательство над духовным лицом.
Не смущаясь этим, священник взошёл на трибуну.
Взошёл, перекрестился, с великим спокойствием оглянул улыбающиеся лица и вдруг громко и радостно сказал:
- Братья, Христос Воскресе!
И произошло чудо: голосом своих матерей, голосом тысячелетней Руси Православной, неистребимо гудящим в крови - аудитория ответила, как один человек:
- Воистину Воскресе!
А священник повернулся вправо, опять глянул в лица своим ясным взглядом и опять провозгласил:
- Христос Воскресе!
И опять как гул всеобщий, как взлёт пламени и взрыв:
- Воистину Воскресе!
Тут растерявшийся было Емелька выскочил из-за стола президиума:
- Гражданин служитель культа, я лишаю Вас слова!..
- А я уже всё сказал, благодарю Вас! - ответил священник и сошёл в толпу.
Толпа встала и расступилась, пропуская его к выходу.
И пока он шёл к дверям, ни один человек не произнёс ни слова. И очень многие из рабочих вышли вслед за прекрасным стариком, вышли со стыдом в груди на себя за то, что они вместе с жидами участвовали в хулении веры своих отцов…
И, фактически, антирелигиозный диспут был сорван.
Ибо люди, только что исповедовавшие основную истину христианства, уже не могли, не оплёвывая себя, слушать дальнейшую антирелигиозную «концертную программу».
ссылка