Дмитрий Табачник рассказал Фокусу, почему его назначение на пост министра образования наделало столько шуму, а также о том, будут ли переписывать учебники истории.

С первого же дня своего назначения Дмитрий Табачник играет роль громоотвода для правительства. Вся страна увлечена дискуссиями о том, достоин ли он занимаемой должности: студенческие акции против министра уже прошли во Львове, Полтаве, Херсоне. Впрочем, в интервью Фокусу Дмитрий Табачник говорит о том, что сдаваться не собирается, и называет шумиху вокруг своего назначения «травлей, организованной кучкой истеричных оппонентов».
– Вам наверняка известно, что ваше назначение вызвало волну протестов. Многие считают, что оно идёт вразрез с предвыборными обещаниями Виктора Януковича сглаживать острые идеологические противоречия между востоком и западом.
– Я категорически с этим не согласен. Тот, кто говорит о разжигании национальной розни, либо плохо образован, либо не владеет понятийным аппаратом. Невозможно разжигать межнациональную рознь внутри одной нации. Однако мои оппоненты сами всё время утверждают, что в Украине в разных регионах существуют разные нации. Они, в том числе экс-президент Ющенко, называют не разделяющее их взглядов большинство граждан Украины «східняками», рабами, пятой колонной, хохлами и малороссами, придавая данным терминам отчётливый негативный смысл и требуя насильственно переделать таких сограждан в «настоящих украинцев», то есть в галичан. Таким образом, когда я писал и говорил о том, что существуют политические и конфессиональные различия между жителями Галичины и большой Украины, надднепрянской, то я констатировал общепризнанный факт, который оппоненты знают гораздо лучше меня. В то же время, в отличие от своих оппонентов-тоталитаристов, я всегда последовательно отстаивал общечеловеческие ценности и выступал против раскола Украины радикальными политиками, против абсолютно нецивилизованной позиции Ющенко. Я считаю, что говорить об объединении Украины и создании современной украинской политической нации можно будет лишь тогда, когда каждый регион научится терпимо относиться к истории, религии, обычаям, ментальным проявлениям любой другой части страны. Сам же я никогда представителей разных регионов не делил и не буду делить на хороших и плохих.
– И всё же зачем вам эта должность, если она поставила вас в центр острой критики?
– Против Ющенко проголосовало 95% населения Украины, тем не менее он намерен продолжать заниматься политической деятельностью. Что касается меня, то я много лет подряд, не скрываясь, публично, через СМИ заявлял свою позицию. Эта позиция полностью соответствовала программным целям Партии регионов и предвыборным обещаниям Виктора Януковича. Она получила поддержку большинства украинских избирателей. В такой ситуации отказ от должности под давлением кучки истеричных оппонентов был бы проявлением трусости и предательством наших избирателей. Оппоненты потому и развернули кампанию травли, что знают: я не отношусь к числу тех политиков, которые сразу после назначения на должность меняют взгляды на диаметрально противоположные.
– Среди тех, кто критиковал ваше назначение, были не только политические противники, но и соратники – Анна Герман и Борис Колесников. Какие у вас с ними сейчас отношения?
– Мы цивилизованно здороваемся и обсуждаем рабочие вопросы. И ни с одним из упомянутых вами людей у меня нет никаких проблем, связанных с работой.
– Высказываются опасения, что при новой власти учебники будут идеологически откорректированы. В частности, из них уберут упоминания об оранжевой революции. Это правда?
– Править учебники – не в компетенции министра или министерства. Рукописи будут рассматриваться объективными конкурсными комиссиями из профессионалов, педагогов средней и высшей школы, учёных из разных научных школ и регионов. Победивший учебник – это авторская собственность коллектива. Неужели вы думаете, что министр будет ручкой или фломастером черкать рукописи после победы на конкурсе? Это даже смешно обсуждать.
– Но подходы к рассмотрению ряда исторических тем будут меняться? Будет ли компенсирован уклон в сторону изучения истории развития преимущественно украинского этноса?
– Безусловно. Потому что Булгаков, Короленко, Королёв и Сикорский – не менее знаменитые украинцы, чем, например, Полуботок, Гоголь, Остап Вишня. Должно прийти понимание, что любовь к родине и высокое чувство патриотизма – это в первую очередь умение и желание честно и профессионально следовать своему призванию. Такой профессионал и является настоящим патриотом. Я думаю, в учебниках обязательно нужно рассказывать, что в Одесской области родились два выдающихся полководца Великой Отечественной войны – Семён Тимошенко и Родион Малиновский. Что ими можно и должно гордиться, и что нет страниц истории, которые можно безнаказанно напрочь вымарать из исторической памяти народа.
– А как в новом образовательном курсе будет освещаться история ОУН и УПА? Не назовут ли снова этих людей фашистскими приспешниками?
– Я не автор учебника. В своё время, будучи вице-премьером при Ющенко, я предлагал ему конструкцию, которая могла бы примирить поклонников УПА и её противников. Следовало признать, что в 1945–1954 годах в Западной Украине шла гражданская война. Это дало бы возможность применить схему примирения, использованную во многих странах. Никто сегодня не предлагает называть проспекты именем Строкача или Савченко – министров внутренних дел или органов безопасности, которые с соответствующей времени жёстокостью проводили военные операции в Западной Украине. Почему же этот принцип не принимается оппонентами? В общенациональный пантеон предлагают включить деятелей, которые с не меньшей жестокостью, с крайних позиций вели в те же годы свою борьбу. Здесь мог бы быть заимствован опыт Испании, Греции или России, в которых история гражданской войны преподаётся объективно, без скатывания на позиции одной из сторон.
– Есть ли у вас программа реформирования системы образования или она находится в стадии разработки?
– Если говорить о целостной программе реформирования образования и науки, у нас есть несколько главных направлений. Первое – повышение качества образования, особенно школьного, которое, на мой взгляд, за последние три года серьёзно деградировало. Второе стратегическое направление – это предоставление высшим учебным заведениям максимальной автономии и создание таких условий, когда без нажима со стороны государства сами университеты осознали бы необходимость укрупнения и объединения. Потому что когда в небольшом областном центре существует 5–8 государственных высших учебных заведений, понятно, что они не могут обеспечить высокий уровень подготовки не только магистра, но зачастую даже бакалавра. Следующее направление – качественное укрепление материальной базы вузов и школ, без чего невозможно получение качественного образования.
– В качестве главного реформаторского достижения прежнего руководства называлось введение общегосударственной системы тестирования. Вы разделяете это мнение?
– Во-первых, не Вакарчук (предыдущий министр образования и науки. – Фокус.) придумал тестирование в Украине. Это было сделано в 2003 году правительством Януковича. Работу возглавлял тогдашний министр Василий Кремень, и постановление называлось просто, ясно и лаконично: «О мерах повышения качества образования». То есть, обратите внимание, речь шла о повышении качества образования, а не о борьбе с коррупцией. Это потом всё превратилось в какую-то политизированную вакханалию, в охоту на ведьм. Обществу навязывалась мысль, что учителям нельзя сдавать экзамены, потому что они поголовно взяточники и мерзавцы. А вот о том, что повысить качество образования можно только с помощью авторитета преподавателя и его труда, забыли.
Кроме того, мировая система образования не строится на «вакарчуковском» тестировании. Ни в одной стране мира нет такого, чтобы только по тестам осуществлялся приём в вуз. Лучшие университеты Англии, США, Франции используют комбинированные формы – это рекомендательные письма, тесты на лидерство и коммуникативность, учёт баллов за последние три года обучения в школе и многое другое. А у нас аттестат давал 11 баллов наряду с тестированием, которое давало в 60 раз больше. Естественно, ученики старших классов престали учить предметы.
В этом году мы проведём тестирование, но исправим лишь наиболее явные нарушения. Обеспечим приём внешнего тестирования на том языке, на котором ребёнок учился. Вернём право миллионам окончивших школу до введения тестирования поступать в вузы по аттестату о среднем образовании. А вот по итогам тестирования проведём масштабный мониторинг. Тестирование останется, но оно не должно подменять всю систему педагогики.
– При самом успешном ходе реформ – когда появятся первые наглядные результаты?
– Реформировать нормативную базу, освободить от бюрократического диктата школы и высшие учебные заведения можно будет за полтора года. В то же время уже в этом году аттестат будет засчитываться за 200 баллов при сохранении 600 баллов за тесты. А это моментально изменит отношение учеников старших классов к учёбе по разным предметам, резко повысит авторитет учителя и школы.
Задание на год
5 шагов из плана министра Табачника, которые активнее всего обсуждаются
1. Тесты должны стать лишь частью рейтинговой оценки успехов ученика.
2. Ученики могут сдавать тесты и экзамены на языке, на котором проходили обучение.
3. Вузы должны получить больше независимости, в том числе право свободно распоряжаться заработанными средствами.
4. Сокращение числа вузов за счёт укрупнения и объединения.
5. Отказ от односторонней героизации деятельности ОУН и УПА.

Сергей Высоцкий, Фокус